Продолжаю рубрику по развенчанию антисоветских мифов, сознательно придуманных враждебными идеологами, либо доморощенной либеральной общественностью. Одна из мифологизированных тем - немецкие военнопленные в СССР. Во многом благодаря стараниям западногерманских пропагандистов-историков и непроработанности темы в отечественной историографии - может сложиться неверное представление о вопросе. Германская сторона пыталась убедить общественность в том, что советский плен был, по сути, сопоставим по условиям содержания с фашистскими концлагерями.
Естественно, это было не так. Привожу Вашему вниманию хорошую статью с небольшими собственными дополнениями.
Тема немецких военнопленных очень долгое время считалась деликатной и была по идеологическим соображениям покрыта мраком. Больше всего ею занимались и занимаются немецкие историки. В Германии публикуется так называемая «Серия повестей военнопленных» («Reihe Kriegsgefangenenberichte»), издаваемая неофициальными лицами на свои собственные средства. Совместный анализ отечественных и зарубежных архивных документов, проведенный за последние десятилетия, позволяет пролить свет на многие события тех лет.
Восточный фронт, колонна пленных немцев идет вглубь страны
ГУПВИ (Главное управление по делам военнопленных и интернированных МВД СССР) никогда не вело персональный учет военнопленных. На армейских пунктах и в лагерях подсчет количества людей был поставлен из рук вон плохо, а перемещение заключенных из лагеря в лагерь затрудняли задачу. Известно, что на начало 1942 года число немецких военнопленных составляло всего около 9 000 человек. Впервые огромное количество немцев (более 100 000 солдат и офицеров) попало в плен в конце Сталинградской битвы. Вспоминая зверства фашистов, с ними особо не церемонились. Огромная толпа раздетых, больных и исхудалых людей совершала зимние переходы по несколько десятков километров день, ночевала под открытым небом и почти ничего не ела. Все это привело к тому, что из них в живых на момент окончания войны осталось не более 6 000 человек. Всего, по отечественным официальным статистическим данным, в плен были взяты 2 389 560 немецких военнослужащих, из них умерло 356 678 человек. Но по другим (немецким) источникам в советском плену оказалось не менее трех миллионов немцев, из которых один миллион пленных умерло.
Про один миллион умерших, можно с большой долей вероятности утверждать, что это приписка. Скорее всего, немецкие историки записали в 700000 человек «пленных» (цифра расходящаяся с советскими данными) убитых на восточном фронте и пропавших без вести солдат вермахта.
Советский Союз был поделен на 15 экономических регионов. В двенадцати из них по принципу ГУЛАГа были созданы сотни лагерей для военнопленных. В годы войны их положение было особенно тяжелым. Наблюдались перебои в снабжении продовольствием, медицинское обслуживание оставалось на низком уровне из-за нехватки квалифицированных врачей. Бытовое устройство в лагерях было крайне неудовлетворительным. Пленные размещались в недостроенных помещениях. Холод, теснота и грязь были обычными явлениями. Уровень смертности достигал 70%. Только в послевоенные годы эти цифры удалось снизить. В нормах, учрежденных приказом НКВД СССР, для каждого военнопленного, полагалось 100 граммов рыбы, 25 граммов мяса и 700 граммов хлеба. На практике они редко где соблюдались. Было отмечено немало преступлений службы охраны, начиная от краж продуктов и заканчивая невыдачей воды.
Герберт Бамберг, немецкий солдат бывший в плену под Ульяновском, писал в своих мемуарах: «В том лагере заключенных кормили всего раз в день литром супа, половником пшенной каши и четвертинкой хлеба. Я согласен с тем, что местное население Ульяновска, скорее всего, тоже голодало».
Зачастую, если необходимого вида продуктов не было, то его заменяли хлебом. Например, 50 граммов мяса приравнивались 150 граммам хлеба, 120 граммов крупы - 200 граммам хлеба.
Каждая национальность в соответствии с традициями имеет свои творческие увлечения. Чтобы выжить, немцы организовывали театральные кружки, хоры, литературные группы. В лагерях разрешалось читать газеты и играть в неазартные игры. Многие пленные изготавливали шахматы, портсигары, шкатулки, игрушки и разную мебель.
Эшелон с немецкими военнопленными
В годы войны, несмотря на двенадцатичасовой рабочий день, труд немецких военнопленных не играл большой роли в народном хозяйстве СССР из-за плохой организации труда. В послевоенные годы немцы привлекались к восстановлению уничтоженных во время войны заводов, железных дорог, плотин и портов. Они восстанавливали старые и строили новые дома во многих городах нашей Родины. Например, с их помощью было построено главное здание МГУ в Москве. В Екатеринбурге целые районы были возведены руками военнопленных. Кроме этого, они использовались при строительстве дорог в труднодоступных местах, при добыче угля, железной руды, урана. Особое внимание уделялось высококвалифицированным специалистам в различных областях знаний, докторам наук, инженерам. В результате их деятельности было внедрено много важных рационализаторских предложений.
Несмотря на то, что Женевскую конвенцию по обращению с военнопленными 1864 года Сталин не признал, в СССР существовал приказ сохранять жизни немецких солдат. Не подлежит сомнению тот факт, что с ними обращались гораздо более гуманно, чем с советскими людьми, попавшими в Германию.
Плен для солдат вермахта принес сильное разочарование в нацистских идеалах, сокрушил старые жизненные позиции, принес неясность будущего. Наряду с падением жизненного уровня это оказалось сильной проверкой личных человеческих качеств. Выживали не сильнейшие телом и духом, а научившиеся ходить по трупам других.
Генрих Эйхенберг писал: «Вообще, проблема желудка была превыше всего, за тарелку супа или кусок хлеба продавали душу и тело. Голод портил людей, коррумпировал их и превращал в зверей. Обычными стали кражи продуктов у своих же товарищей».
Любые неслужебные отношения между советскими людьми и пленными расценивались как предательство. Советская пропаганда долго и упорно выставляла всех немцев зверьми в человеческом облике, вырабатывая к ним крайне враждебное отношение.
По воспоминаниям одного военнопленного: «Во время рабочего наряда в одной деревне, одна пожилая женщина не поверила мне, что я немец. Она сказала мне: «Какие вы немцы? У вас же рогов нет!»
Наряду с солдатами и офицерами немецкой армии в плену были и представители армейской элиты третьего рейха - немецкие генералы. Первые 32 генерала во главе с командующим шестой армией Фридрихом Паулюсом попали в плен зимой 1942-1943 годов прямиком из Сталинграда. Всего в советском плену побывало 376 немецких генералов, из которых 277 вернулись на родину, а 99 умерли (из них 18 генералов были повешены как военные преступники). Попыток сбежать среди генералов не имелось.
В 1943-1944 годах ГУПВИ совместно с Главным политуправлением Красной Армии вело напряженную работу по созданию антифашистских организаций среди военнопленных. В июне 1943 года был сформирован Национальный комитет «Свободная Германия». 38 человек вошли в его первый состав. Отсутствие старших офицеров и генералов вызвало у многих немецких военнопленных сомнения в престиже и важности организации. Вскоре желание вступить в СНО объявили генерал-майор Мартин Латтманн (командир 389-й пехотной дивизии), генерал-майор Отто Корфес (командир 295-й пехотной дивизии) и генерал-лейтенант Александр фон Даниэльс (командир 376-й пехотной дивизии).
17 генералов во главе с Паулюсом написали им ответ: «Они хотят выступить с воззванием к германскому народу и к германской армии, требуя смещения немецкого руководства и гитлеровского правительства. То, что делают офицеры и генералы, принадлежащие к «Союзу», является государственной изменой. Мы глубоко сожалеем, что они пошли по этому пути. Мы их больше не считаем своими товарищами, и мы решительно отказываемся от них».
Зачинщик заявления Паулюс был помещен на специальную дачу в Дуброво под Москвой, где подвергся психологической обработке. Надеясь, что Паулюс выберет героическую смерть плену, Гитлер произвел его в фельдмаршалы, а третьего февраля 1943 года символически похоронил его, как «павшего смертью храбрых вместе с геройскими солдатами шестой армии». Москва, тем не менее, не оставляла попыток подключить Паулюса к антифашистской работе. «Обработка» генерала проводилась по особой программе, разработанной Кругловым и утвержденной Берией. Спустя год Паулюс открыто заявил о переходе в антигитлеровскую коалицию. Главную роль при этом сыграли победы нашей армии на фронтах и «заговор генералов» 20 июля 1944 года, когда фюрер по счастливой случайности избежал смерти.
8 августа 1944 года, когда в Берлине был повешен друг Паулюса генерал-фельдмаршал фон Витцлебен, он открыто заявил по радио «Freies Deutschland»: «События последнего времени, сделали для Германии продолжение войны равнозначным бессмысленной жертве. Для Германии война проиграна. Германия должна отречься от Адольфа Гитлера и установить новую государственную власть, которая прекратит войну и создаст нашему народу условия для дальнейшей жизни и установления мирных, даже дружественных
отношений с нашими теперешними противниками».
Впоследствии Паулюс писал: «Мне стало ясно: Гитлер не только не мог выиграть войну, но и не должен ее выиграть, что было бы в интересах человечества и в интересах германского народа».
Выступление фельдмаршала получило широчайший отклик. Семье Паулюса предложили отречься от него, публично осудить этот поступок и сменить фамилию. Когда они наотрез отказались выполнять требования, то сын Александр Паулюс был заключен в крепость-тюрьму Кюстрин, а жена Елена Констанция Паулюс - в концлагерь Дахау. 14 августа 1944 года Паулюс официально вступил в СНО и начал активную антинацистскую деятельность. Несмотря на просьбы вернуть его на родину, в ГДР он оказался лишь в конце 1953 года.
Пленные гитлеровцы работают на каменоломне
С 1945 по 1949 года на родину было возвращено более одного миллиона больных и нетрудоспособных военнопленных. В конце сороковых отпускать пленных немцев перестали, а многим еще и дали 25 лет лагерей, объявив их военными преступниками. Перед союзниками правительство СССР объяснило это необходимостью дальнейшего восстановления разрушенной страны. После посещения нашей страны канцлером ФРГ Аденауэром в 1955 году вышел Указ «О досрочном освобождении и репатриации немецких военнопленных, осуждённых за военные преступления». После этого многие немцы смогли вернуться к себе домой.
Послесловие. Понятно, что разоренный тяжелейшей войной СССР не мог, да и не должен был обеспечивать пленным фашистам курортные условия. Голодало и собственное мирное население. Однако, и это становится понятным из статьи, никакой политики целенаправленно ориентированной на физическое истребление пленных немцев - не было.
Да, более одного миллиона немцев после войны работали над восстановлением экономики СССР. Вполне справедливо работали, восстанавливая то, что уничтожили сами несколько лет назад.
Затем пленные получили право вернуться на свою Родину. СССР продемонстрировал вполне цивилизованное и даже гуманное отношение к побежденному противнику.
Материал с сайта.
Пленные немцы в СССР восстанавливали разрушенные ими же города, жили в лагерях и даже получали за свою работу деньги. 10 лет после окончания войны бывшие солдаты и офицеры вермахта "на хлеб меняли ножики" на советских стройках.
Закрытая тема
О жизни пленных немцев в СССР долгое время говорить было не принято. Все знали, что да, они были, что они даже участвовали в советских стройках, в том числе строили московские высотки (МГУ), но выводить тему пленных немцев в широкое информационное поле считалось плохим тоном.
Для того, чтобы говорить об этой теме, нужно, в первую очередь, определиться с цифрами. Сколько немецких военнопленных было на территории Советского Союза? По советским источникам - 2 389 560, по немецким - 3 486 000. Такая существенная разница (погрешность почти в миллион человек) объясняется тем, что подсчет пленных был поставлен очень плохо, а также с тем, что многие пленные немцы предпочитали "маскироваться" под другие национальности. Процесс репатриации затянулся до 1955 года, историки считают, что примерно 200 тысяч военнопленных были неправильно задокументированы.
Тяжелая пайка
Жизнь пленных немцев во время и после войны разительно отличалась. Понятно, что во время войны в лагерях, где содержали военнопленных, царила самая жестокая атмосфера, шла борьба за выживание. Люди гибли от голода, не был редкостью каннибализм. Для того, чтобы хоть как-то улучшить свою долю, пленные всячески старались доказать свою непричастность к "титульной нации" фашистских агрессоров.
Были среди пленных и те, кто пользовался своего рода привилегиями, например итальянцы, хорваты, румыны. Они даже могли работать на кухне. Раздача продуктов проиходила неравномерно. Нередки были случаи нападения на разносчиков пищи, отчего со временем немцы стали обеспечивать своих разносчиков охраной. Впрочем, надо сказать, что какими бы тяжелыми ни были условия пребывания немцев в плену, они не идут ни в какое сравнение с условиями жизни в немецких лагерях. По статистике, в фашистском плену погибло 58 % захваченных русских, немцев в нашем плену погибло только 14,9 %.
Права
Понятно, что плен не может и не должен быть приятным, но относительно содержания немецких военнопленных до сих пор ведутся разговоры такого толка, что условия их содержания были даже чересчур мягкими.
Суточный паек военнопленных составлял 400 г хлеба (после 1943 года эта норма выросла до 600-700 г), 100 г рыбы, 100 г крупы, 500 г овощей и картофеля, 20 г сахара, 30 г соли. Для генералов и больных пленных паек был увеличенным. Конечно, это только цифры. По факту, в военное время паек редко выдавался в полном объеме. Недостающие продукты могли заменять простым хлебом, пайка часто урезалась, однако сознательно голодом пленных не морили, не было такой практики в советских лагерях по отношению к немецким военнопленным.
Конечно, военнопленные работали. Молотов как-то сказал историческую фразу о том, что ни один немецкий пленный не вернется на родину, пока не будет восстановлен Сталинград.
Работали немцы не за краюху хлеба. Циркуляр НКВД от 25 августа 1942 предписывал выдавать пленным денежное довольствие (7 рублей рядовым,10 - офицерам, 15 - полковникам, 30 - генералам). Была и премия за ударную работу - 50 рублей в месяц. Поразительно, но пленные могли даже получать письма и денежные переводы с родины, им выдавалось мыло и одежда.
Большая стройка
Пленные немцы, следуя завету Молотова, работали на множестве строительных объектов СССР, использовались в коммунальном хозяйстве. Их отношение к работе было во многом показательным. Живя в СССР, немцы активно осваивали рабочую лексику, учили русский язык, однако значение слова "халтура" они не могли понять. Немецкая трудовая дисциплина стала нарицательной и даже породила своеобразный мем: "конечно, это ведь немцы строили".
Практически вся малоэтажная застройка 40-х-50-х годов до сих пор считается построенной немцами, хотя это не так. Мифом является и то, что здания, построенные немцами, строились по проектам немецких архитекторов, что, конечно, неправда. Генеральный план восстановления и застройки городов разрабатывали советские архитекторы (Щусев, Симбирцев, Иофан и другие).
Неугомонные
Немецкие военнопленные не всегда безропотно повиновались. Случались среди них побеги, бунты, восстания. С 1943 по 1948 год из советских лагерей совершили побег 11 тысяч 403 военнопленных. 10 тысяч 445 человек из них было задержано. Только 3 % бежавших не было поймано.
Одно из восстаний произошло в январе 1945 года в лагере военнопленных под Минском. Немецкие пленные были недовольны плохим питанием, забаррикадировали барак, взяли в заложники охрану. Переговоры с ними ни к чему не привели. В итоге барак обстреляли артиллерией. Больше 100 человек погибли.
Цеха новотрубного завода в Нижнем Тагиле, завод ЖБИ и обогатительная фабрика в Асбесте, бетонозавод и завод РТИ в Свердловске и многие другие промышленные объекты в городах Свердловской области, а еще дороги, школы, больницы, жилые дома и кварталы… Эти разные по своему назначению объекты объединяет одно: все они были построены в 1940–50-х годах силами военнопленных Второй мировой. Прошло более полувека, но до сих пор облик многих уральских городов определяют «немецкие» постройки.
Как это было
Военнопленные стали поступать на Урал с мая 1942 года. Пока шли боевые действия, это было наиболее удобное место для создания лагерей для военнопленных армий противника.
С 1942 года по начало 1956 года на территории Свердловской области находилось 14 лагерей, в которых размещалось около 100 тысяч человек (примерно 65 тысяч немцев, остальные – венгры, румыны, итальянцы и даже японцы).
Что же представлял собой этот контингент? Далеко не все были простыми солдатами и офицерами. На Среднем Урале содержались настоящие военные преступники. Многие из них служили в специальных карательных частях: пехотной дивизии «Дас Райх», третьей танковой дивизии СС «Мертвая голова», пятой егерской дивизии «Великая Германия». Здесь же отбывали наказание штатные сотрудники гестапо, абвера и других спецслужб. Все они были осуждены советским судом по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года «Об уголовной ответственности немецко-фашистских захватчиков и их пособников».
Лагеря военнопленных располагались под Кировградом, в Нижнем Тагиле, поселке Басьяновский, в районе Монетки, в Нижне-Туринском районе, в деревне Антоново, в поселке Кедровое и других местах. Несколько лагерей находились непосредственно в Свердловске. Один в окрестностях озера Шарташ, другой – на территории города Нижне-Исетска (сегодня это Чкаловский район Екатеринбурга).
С 1943 года «спецконтингент» стали привлекать к разным видам работ. Под усиленной охраной отряды военнопленных работали на торфоразработках, валили лес, строили дома и дороги. Рабочий день длился 10 часов. В течение первого года военнопленные не имели права на переписку с родственниками и не получали за свой труд зарплаты. В последующие годы выплачивалась небольшая зарплата (10–25 рублей) в зависимости от нормы выработки. На эти деньги можно было купить продукты и кое-какие предметы первой необходимости в лагерном ларьке.
После окончания войны основная часть военнопленных была репатриирована на родину.
В плену остались лишь военные преступники. В 1949 году в Свердловске для этого контингента был создан специальный особорежимный лагерь № 476 МВД СССР. Его отделения находились в Асбесте, Дегтярске, Ревде и Первоуральске.
После войны условия содержания военнопленных существенно изменились. Им выдавали продовольственные пайки по нормам войск НКВД. Они имели право на получение посылок от родственников, помимо этого их регулярно снабжал посылками Красный Крест.
Работа на совесть – национальная привычка
На Среднем Урале, наверное, нет города, в котором бы отсутствовали «немецкие» постройки. Все объекты строились качественно и в сжатые сроки. Существенный вклад внесли военнопленные и в строительство уральской столицы. Силами «строителей СС» (один из «народных терминов» тех лет) в Свердловске были возведены десятки крупных объектов. Среди них Центральный стадион и стадион «Металлург», здание пожарно-технического училища, общественная баня на улице Первомайской, мост через Исеть по улице Белинского, правительственная дача в поселке Малый Исток (теперь здесь располагается загородная резиденция губернатора области).
Немцы практически полностью застроили Чкаловский и Октябрьский районы, а жилые дома, возведенные ими на проспекте Ленина (от Уральского политехнического института до улицы Восточной), по праву входят в «золотой фонд» советской неоклассики. А еще на их счету множество типовых жилых, общественных и промышленных построек.
На каких бы объектах ни трудились военнопленные, они всегда работали качественно, на совесть. На стройплощадках поддерживался идеальный порядок – не допускалось, чтобы бесхозно валялись обрезки досок, кирпичи. Есть свидетельства о том, что немецкие строители, даже под угрозой расстрела (!), отказывались принимать некачественный раствор для кирпичной кладки. Так что неудивительно, что эти постройки дожили до наших дней не просто в сносном, а подчас в прекрасном состоянии.
Как же был организован процесс работы?
Вот отрывок из воспоминаний профессора Юрия Владимирского , одного из первых архитекторов – выпускников стройфака УПИ, принимавшего участие в проектировании и строительстве Центрального стадиона:
«На строительстве стадиона, а это был сложный, многофункциональный объект, основными рабочими были пленные немцы. Здоровые, коротко стриженные, в жару голые по пояс, взгляд самоуверенный, даже наглый. Осматривают тебя, указывают пальцем, что-то бормочут по-своему, загадочно улыбаются.
Всю эту команду – человек 200–250 – привозили каждый день из Нижне-Исетска к восьми утра на специальных крытых грузовиках с усиленным конвоем. Строящийся стадион был огорожен высоким трехметровым забором с наблюдательными сторожевыми вышками. Как только «контингент» появлялся на стройке, охрана занимала свои позиции на вышках по периметру стройплощадки.
Работали немцы хорошо, все задания выполняли качественно. По проекту на Западной трибуне было предусмотрено сделать по граням качественную штукатурку в виде «бриллиантового руста» размером 30х30 см. Немцы ручным способом обыкновенными мастерками блестяще справились с заданием. Я проверял их работу и удивлялся, ошибок не было даже в миллиметрах.
И все же однажды удалось «поймать» немцев на небрежности. На Восточной трибуне в одном из помещений гостиницы карниз под потолком был вытянут волнообразно. Наш прораб пригласил старшего немецкой бригады и указал на некачественную работу. Немец зло посмотрел и схватил топор. Мы даже испугались. А он по стремянке словно взлетел под потолок и стал остервенело срубать еще неокрепший штукатурный налет. Потом прораб рассказал нам, что немца страшно обидело то, что замечание, связанное с неаккуратностью в работе, ему сделал русский. Наверное, не стоит и говорить, что карниз был тщательно переделан.
Когда на стройку привозили обед, немцы усаживались за общий стол, и каждый разворачивал свою собственную салфетку, а после еды всё за собой аккуратно убирали. Правда, этими казенными обедами они часто пренебрегали. Чувствовалось, что с родины они получали богатые посылки…» .
Среди военнопленных были различные специалисты, в том числе инженеры, строители и даже архитекторы. Их знания и опыт старались использовать по назначению. Перед началом строительства каждого объекта проектно-сметную документацию тщательно изучал инженер-немец, и если находил ошибки, исправлял их. Иногда в помощь прорабу назначались сведущие в деле помощники из числа военнопленных.
«Дельные практические предложения нередко вносили и рядовые рабочие. На одном из объектов пленные предложили применять для строительства камень, добываемый ими же в карьере, вместо кирпича, которого хронически недоставало. Правда, расход раствора при этом увеличивался и стены получались шире запроектированных, но экономически это было выгодно. А на одной из строек три генерала по своей инициативе занимались выдергиванием и выпрямлением гвоздей из разобранных щитов. Норма – 5 кг в день» . (Из воспоминаний М.А. Егорова , работавшего в Свердловске до 1955 года на разных руководящих должностях спецлагеря №476.)
Кино и немцы
С пленными немцами связано немало слухов и легенд. Одна из общеизвестных екатеринбургских баек – про таинственные кресты на облицовке здания мэрии. До 1944 года это сооружение было ниже, меньше и соответствовало конструктивистскому стилю (башенки тоже не было). Здание решили реконструировать с привлечением дешевой рабочей силы – немцы помогали с облицовкой. Когда сняли леса, выяснилось, что на прекрасном образчике поздней советской неоклассики военнопленные изобразили какие-то лютеранско-тевтонские символы.
По другой версии, свастика на фасаде екатеринбургской ратуши скрывалась за гербом РСФСР. Через какое-то время герб пришлось снять, чтобы немного подремонтировать, вот тогда-то и обнаружилось, что под ним красуется хакенкройц. А поскольку от неожиданности все опешили настолько, что не сразу догадались прикрыть крамолу, то некоторое время главная площадь Свердловска смотрелась как центр какого-нибудь баварского городка образца 30-х годов.
По слухам, фашистский символ был запечатлен и на здании ДК УАЗа в Каменске-Уральском. Хитроумные «гансы», строившие местный «очаг культуры», якобы выложили шифер на крыше в виде свастики, но заметить это было можно только с высоты самолета. Говорят, дело дошло до частичного демонтажа крыши, а нашего руководителя строительством расстреляли.
А вот случай из серии «ужастиков». В Нижнем Тагиле ходил слух, что при строительстве больницы немцы убили своего соотечественника – предателя-стукача, а труп замуровали в стену. Позднее обнаружилось, что стена мокнет, ее вскрыли, и обнаружили…
Но это всё байки, а есть и достоверные факты – всё в том же жанре «кино и немцы». В 1954 году на строительстве Центрального стадиона разразился крупный скандал. А дело было так. Под всем игровым полем стадиона проходил тоннель для городского водопровода, высота и ширина которого позволяли проехать грузовику. Вот в этот тоннель и повадились местные жрицы свободной любви. Проникали они туда в ночное время, что было несложно: когда немцев увозили, военная охрана снималась, и территория стройки охранялась лишь стариком-сторожем. «Ночные бабочки» дожидались утра, а с приездом немцев устраивали с ними свидания на предмет быстрой любви – в обмен на шоколад и консервы. Следующей ночью выбирались из подземелья. В конце концов «ночных бабочек» выловили, охрану ужесточили. Какое наказание понесли эти отчаянные женщины за связь с военными преступниками, история умалчивает…
По законам большой политики
Пребывание пленных немцев на уральской земле закончилось гораздо раньше, чем предполагалось. Большинство военных преступников были осуждены к максимальному сроку наказания – 25 годам лишения свободы. То есть освободиться они должны были в конце 1970-х. Но история, а точнее политика, распорядилась иначе.
С начала 1950-х годов заметно усилилось политическое давление на Москву со стороны ФРГ по поводу репатриации последних «узников войны». Советский Союз, в свою очередь, нуждался в установлении дипломатических отношений с Германией во избежание изоляции. Каждой из сторон удалось добиться своего во время визита в СССР в 1955 году канцлера ФРГ К. Аденауэра и его встречи с генсеком ЦК КПСС Н. Хрущевым. Советский Союз заключил дипломатические отношения с ФРГ и подписал секретные соглашения о возвращении военнопленных, которые к тому времени отбыли менее половины срока наказания…
Последний в Свердловской области лагерь военнопленных N476 был ликвидирован 16 февраля 1956 года. Немцев расконвоировали и даже разрешили в течение трех дней до отправки на родину свободно передвигаться по Свердловску. Люди были возмущены, воспринимая это как личное оскорбление. Но говорить на эту тему запрещалось: такова была «политика партии и правительства».
В течение 1956 года последние немецкие военнопленные были вывезены с территории СССР.
Ну а на Урале жизнь шла своим чередом: завершать «немецкие» стройки (на момент отъезда военнопленных их было 27) пришлось уже советским рабочим…
P. S.
Со времени первого знакомства уральцев с немецким качеством в строительстве прошло более полувека. Но на этом оно не закончилось. Сегодня уральские застройщики широко применяют немецкие технологии, а использование строительных и отделочных материалов производства Германии давно стало гарантией высокого качества постройки.
Ну а что касается рабочих, нынче на наших стройках немецким словом гастарбайтер (буквально гость-рабочий) называют, как известно, выходцев совсем из иных краев. Остается только мечтать: эх, пригласить бы немецкую строительную бригаду, уж она бы преподала мастер-класс!
Порядок обращения с военнопленными на момент начала Второй мировой регулировала Женевская конвенция 1929 г. Германия её подписала, СССР — нет. Но наша страна — парадокс — была куда ближе к выполнению всех женевских положений! Для сравнения: в немецкий плен попали 4,5 млн советских военнослужащих. Из них умерло и погибло в лагерях до 1,2 млн человек.
Спасибо докторше!
По нормам от 23 июня 1941 г. пленных кормили почти как солдат Красной армии. В день им полагалось по 600 г ржаного хлеба, 90 г круп, 10 г макарон, 40 г мяса, 120 г рыбы и т. д. Естественно, вскоре рацион сократили — своим не хватало! В самой полной работе по этому вопросу «Плен и интернирование в Советском Союзе» (1995 г.) австрийский историк Стефан Карнер писал: «Работающие военнопленные получали 600 г водянистого чёрного хлеба, а у русского гражданского населения зачастую не было даже этого». Речь о зиме 1946-1947 гг., когда в СССР царил голод. При перевыполнении норм пленные могли рассчитывать ещё на 300-400 г.
Немецкие военнопленные на параде в Москве, 1945. Фото: www.russianlook.com
«Из медикаментов у русских были только камфара, йод и аспирин, хирургические операции делались без наркоза, тем не менее все возвратившиеся домой превозносили «русскую докторшу», которая в этой бедственной ситуации делала всё возможное», — вспоминал очевидец. У «родных» советских зэков из ГУЛАГа не было и того. Основными причинами смерти военнопленных в СССР были дистрофия и инфекционные заболевания (дизентерия, тиф, туберкулёз). Самоубийством покончили только 0,2%, не доживших до освобождения.
«Антифа»-1945
В конце 1945 г. Главное управление по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР (ГУПВИ) владело империей из 267 лагерей и 3200 стационарных отделений. Пленные немцы добывали торф и уголь, восстанавливали Донбасс и Днепрогэс, Сталинград и Севастополь, строили московское метро и БАМ, добывали золото в Сибири... Лагеря, в которых содержали немцев, мало чем отличались от лагерей «для своих». Из пленных формировали отдельные рабочие батальоны от 500 до 1000 человек, состоящие из трёх рот. В бараках — наглядная агитация: графики, доски почёта, трудовое соревнование, участие в котором давало привилегии.
Другим способом поправить своё положение было сотрудничество с «Антифой» (вот когда появилось это слово!) — антифашистскими комитетами. Австриец Конрад Лоренц , ставший после войны известным учёным (нобелевский лауреат в области физиологии и медицины в 1973 г.), попал в плен под Витебском. Отказавшийся от национал-социалистических убеждений, он был переведён в лагерь № 27 с хорошим режимом в Красногорске. Из русского плена Лоренц ухитрился привезти рукопись своей первой книги «Оборотная сторона зеркала» о природе человеческой агрессивности. Всего в лагерях было подготовлено порядка 100 тыс. активистов, составивших костяк Социалистической единой партии Германии.
Последний немецкий пленный был отправлен в Германию осенью 1955-го, когда в СССР приехал с официальным визитом канцлер ФРГ Конрад Аденауэр . Последних инозэков провожали домой с духовым оркестром.
О том, сколько гитлеровцев, а также солдат и офицеров армий, воевавших на стороне Германии, попало в плен, историки спорят до сих пор. Немного известно и об их житье-бытье в советском тылу.
"Орава" имела право
По официальным данным, за годы войны в руки бойцов Красной Армии попало 3 млн 486 тысяч военнослужащих германского вермахта, войск СС, а также граждан стран, воевавших в союзе с Третьим рейхом.
Разумеется, такую ораву нужно было где-то размещать. Уже в 1941 году усилиями сотрудников Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД СССР начали создаваться лагеря, где содержались бывшие солдаты и офицеры немецкой и союзных Гитлеру армий. Всего таких учреждений насчитывалось свыше 300. Они, как правило, были небольшими и вмещали от 100 до 3-4 тысяч человек. Одни лагеря существовали год и более, другие - всего несколько месяцев.
Размещались они в самых разных уголках тыловой территории Советского Союза - в Подмосковье, Казахстане, Сибири, на Дальнем Востоке, в Узбекистане, Ленинградской, Воронежской, Тамбовской, Горьковской, Челябинской областях, Удмуртии, Татарии, Армении, Грузии и других местах. По мере освобождения оккупированных областей и республик лагеря для военнопленных строились на Украине, в Прибалтике, Белоруссии, Молдавии, Крыму.
Бывшие завоеватели жили в новых для них условиях в общем-то терпимо, если сравнить советские лагеря для военнопленных с аналогичными гитлеровскими.
Немцы и их союзники получали в сутки по 400 г хлеба (после 1943 года эта норма выросла до 600-700 г), 100 г рыбы, 100 г крупы, 500 г овощей и картофеля, 20 г сахара, 30 г соли, а также немного муки, чая, растительного масла, уксуса, перца. У генералов, а также солдат, больных дистрофией, суточный паек был побогаче.
Продолжительность трудового дня пленных составляла 8 часов. Согласно циркуляру НКВД СССР от 25 августа 1942 года они имели право на небольшое денежное довольствие. Рядовым и младшим командирам выплачивалось 7 рублей в месяц, офицерам - 10, полковникам - 15, генералам - 30 рублей. Военнопленным, которые трудились на нормированных работах, выдавались дополнительные суммы в зависимости от выработки. Перевыполняющим нормы полагалось 50 рублей ежемесячно. Те же дополнительные деньги получали бригадиры. При отличной работе сумма их вознаграждения могла вырасти до 100 целковых. Деньги, превышающие разрешенные нормы, военнопленные могли хранить в сберкассах. Кстати, они имели право на получение денежных переводов и посылок с родины, могли получать 1 письмо в месяц и отправлять неограниченное количество писем.
Кроме того, им бесплатно выдавалось мыло. Если одежда находилась в плачевном состоянии, то пленные получали даром телогрейки, шаровары, теплые шапки, ботинки и портянки.
Обезоруженные солдаты армий гитлеровского блока трудились в советском тылу там, где не хватало рабочих рук. Пленных можно было увидеть на лесоповале в тайге, на колхозных полях, у станков, на стройках.
Были и неудобства. Скажем, офицерам и генералам запрещалось иметь денщиков.
От Сталинграда до Елабуги
В оперативном Красногорском лагере содержались важные персоны, попавшие в плен, например, фельдмаршал Паулюс. Потом он "переехал" в Суздаль. В Красногорск были направлены и другие известные гитлеровские военачальники, попавшие в плен под Сталинградом, - генералы Шмидт, Пфайффер, Корфес, полковник Адам. Но основную часть немецких офицеров, плененных в Сталинградском "котле", после Красногорска отправили в Елабугу, где их ждал лагерь N 97.
Политотделы многих лагерей для военнопленных напоминали советским гражданам, которые несли там охрану, работали техниками связи, электриками, поварами, что надо соблюдать Гаагскую конвенцию о военнопленных. Потому отношение к ним со стороны советских граждан в большинстве случаев было более-менее корректным.
Саботажники и вредители
Основная масса военнопленных вела себя в лагерях дисциплинированно, трудовые нормы иногда перевыполнялись.
Хотя крупномасштабных восстаний зарегистрировано не было, случались ЧП в виде саботажа, заговоров, побегов. В лагере N 75, который был размещен у деревни Рябово в Удмуртии, военнопленный Мензак уклонялся от работы, симулировал. При этом врачи признали его годным к труду. Мензак попытался бежать, но был задержан. Он никак не хотел мириться со своим положением, отрубил себе кисть левой руки, потом умышленно затягивал лечение. В итоге был передан военному трибуналу. Самых отпетых нацистов отправляли в спецлагерь в Воркуте. Такая же судьба постигла и Мензака.
Лагерь для военнопленных N 207, располагавшийся в районе Краснокамска, был расформирован в Приуралье одним из последних. Он просуществовал до конца 1949 года. В нем еще оставались военнопленные, репатриация которых была отложена по причине того, что они подозревались в подготовке диверсий, зверствах на оккупированных территориях, связях с гестапо, СС, СД, абвером и другими гитлеровскими организациями. Потому в октябре 1949 года в лагерях ГУПВИ были созданы комиссии, которые выявляли среди пленных тех, кто занимался саботажем, был замешан в массовых расстрелах, казнях, пытках. Одна из таких комиссий работала и в Краснокамском лагере. После проверки часть пленных отправлялась на родину, а оставшиеся предавались суду Военного трибунала.
Опасения насчет убежденных нацистов, готовых на подготовку диверсий и другие преступления, не были беспочвенными. Содержащийся в Березниковском лагере N 366 оберштурмфюрер Германн Фриц заявил на допросе о том, что еще 7 мая 1945 года по дивизии СС "Мертвая голова" был издан особый приказ: все офицеры в случае пленения должны были "организовать саботаж, устраивать диверсии, вести шпионско-разведывательную работу и как можно больше вредить".
В пределах Татарской АССР в районе Зеленодольска был размещен лагерь N 119. Здесь содержались и военнопленные румыны. Осенью 1946 года в лагере случился казус, о котором стало известно в Москве. Бывший лейтенант румын Чампаеру нанес публично несколько ударов доской своему земляку за то, что тот подписал обращение в адрес известного румынского антифашиста Петру Гроза. Чампаеру заявил, что будет расправляться с другими военнопленными, подписавшими этот документ. Об этом случае упоминалось в подписанной 22 октября 1946 года Директиве НКВД СССР "О выявленных фашистских группировках, оказывающих противодействие антифашистской работе среди военнопленных".
Но такие настроения не получили массовой поддержки среди пленных, последние из которых покинули СССР в 1956 году.
Кстати
С 1943 по 1948 год во всей системе ГУПВИ НКВД СССР совершили побег 11 тысяч 403 военнопленных. Из них было задержано 10 тысяч 445 человек. Не пойманными остались 3%.
При задержании было убито 292 человека.
За годы войны Красной Армии сдалось около 200 генералов. В советском плену оказались такие известные нацистские военачальники, как генерал-фельдмаршалы Фридрих Паулюс и Людвиг Клейст, бригаденфюрер СС Фриц Панцингер, генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг.
Большинство пленных немецких генералов к середине 1956 года было репатриировано, вернулось в Германию.
В советском плену кроме немецких солдат и офицеров в немалом количестве оказались представители союзных Гитлеру армий и добровольческих частей СС - австрийцы, финны, венгры, итальянцы, румыны, словаки, хорваты, испанцы, чехи, шведы, норвежцы, датчане, французы, поляки, голландцы, фламандцы, валлоны и другие.
Загрузка...
