В советские годы появилась крамольная шутка на тему массовой побудки. Её часто крутили на радиоволнах Вражьих Голосов. Звучала она так: «Декабристы разбудили Герцена. Герцен проснулся и разбудил Чернышевского. Тот разбудил Желябова и Перовскую. Они дружно подняли с постели Плеханова. А Плеханов не дал поспать Ленину…. Вот так с тех пор мы все ходим сонные, не выспавшиеся и поэтому злые» . Эту шутку спустя годы в перестроечное время любили применять наши телевизионные юмористы.
Но, давайте перенесёмся в 1825 год. В то время Российская Империя была на взлёте своего могущества и на пике международного авторитета. Россия разгромила европейского лидера - гениального полководца Наполеона и сокрушила его огромное войско из «двунадесяти языков». В побежденном Париже Россия предъявила всему миру свою армию - самую могучую силу на планете. И кстати, очень вежливую силу.
Самодержавию они были обязаны всем. Все их титулы, звания, награды, имения, дворцы, особняки, земли, крепостные души и созданное благодаря крестьянским рукам богатство - всё это было элементом самодержавия. Его составной частью. Зачем ломать систему, в которую очень гармонично вписан? Объективных причин для мятежа у дворян и офицеров не было, а были субъективные. О них расскажу чуть позже.
А сейчас особо интересные подробности восстания. Итак, на Сенатской площади выстроились в красивые ровные каре 3000 солдат и моряков. Заговорщики объявили этим солдатикам, что законный царь Константин Павлович арестован, а трон захватил самозванец Николай. Возбужденные лживой, но очень грамотно выстроенной PR-компанией, некоторые столичные полки отказались давать присягу Николаю. Тот предпринял несколько попыток решить дело миром. Посланные им парламентеры хотели объяснить солдатам, что их подло обманули и сделали заложниками в Грязной Игре. Но заговорщикам очень нужно было пролить кровь. И они её пролили.
Меня очень потрясли последний поступок и предсмертная фраза героя Империи генерала Милорадовича. Когда врачи вынули пулю, пробившую ему лёгкие, он попросил взглянуть на неё. Посмотрел, очень обрадовался и сказал: «Слава Богу! Это пуля не солдатская! Теперь я совершенно счастлив!». Он умер счастливым человеком, узнав, что это НЕ солдаты подняли на него оружие.
Полковник Николай Стюрлер
Третьего переговорщика - Великого князя Михаила Павловича, брата царя, между прочим, тоже чуть не убили. Его спасли моряки Гвардейского Экипажа - они возмутились очередной попыткой убийства безоружного парламентера и отвели оружие. Позднее Николай Первый много раз говорил своему брату Михаилу: «Самое удивительное в этой истории — это то, что нас с тобой тогда не пристрелили».
Один из заговорщиков - Александр Беляев, впоследствии в своих воспоминаниях писал, что "решено было стрелять только в тех, которые своим славным именем могли поколебать восставших". Чувствуете, какая страшная иезуитская логика - убивать только лучших из лучших.
Я удивляюсь долготерпению императора Николая. Убиты два переговорщика: генерал-губернатор Петербурга, любимец солдат Милорадович, и командир лейб-гвардии Гренадерского полка Стюрлер. Чуть было не убили его родного брата! В него самого на площади летели камни и поленья. А он все медлил с принятием решения и пытался завершить бунт миром.
В историю вошли слова генерал-адъютанта графа Толя: «Ваше величество, прикажите очистить площадь картечью или отрекитесь от престола». И тогда император принял волевое решение. На Сенатской площади ударили пушки.
Первый залп был холостым, предупредительным, но он никакого эффекта не возымел. Второй залп дали уже картечью, но над головами людей, по крышам. Мятежники не повинились. Более того, они стали готовиться к штыковой атаке. Третий залп рассеял восставших. Начались бегство и паника. Можно было этим уже и ограничиться, но обиженный и оскорбленный восставшими генерал Сухозанет приказал сделать ещё несколько выстрелов вдоль узкого Галерного переулка и поперёк Невы к Академии художеств. Восставших добивали даже на льду Невы.
Заговорщики были арестованы. Как только они попали в Петропавловскую крепость, то сразу стали строчить царю Николаю письма-доносы друг на друга. В этих кляузах они всячески оправдывали себя, валили всё на соратников, оговорили множество не повинных людей, и слёзно просили прощения. Вот весьма характерный пример: князь Александр Одоевский накануне восстания пафосно произнёс: "Ах, как славно мы завтра умрём!" . Но стоило только ему попасть под арест, так он тут же в своем письме Государю написал: "разрешите, Ваше Величество, мне принять участие в допросах. Я их всех на чистую воду выведу и всю подноготную выведаю".
Еще один весьма забавный факт: один из лидеров декабристов Павел Пестель, ещё до восстания, честно предупредил всех своих друзей, что если его арестуют, то он всё расскажет и всех выдаст. Так и получилось. Заложил ВСЕХ. Выдал ВСЕХ участников, всех своих друзей и ярых сторонников. И при этой выдаче руководствовался идеей, которую можно обобщить так: чем хуже - тем лучше, и чем больше будет жертв - тем больше будет пользы! Как он ни старался, повесили не 500 человек, а всего пять.
Всего один пример. Пестель составил донос на своего товарища по фамилии Гноевой, в котором обвинил того… угадайте в чем!?... ни в жизнь не угадаете!.... он обвинил его в В-О-Л-Ь-Н-О-Д-У-М-С-Т-В-Е!... Даже страшно представить, ЧТО же такое придумал Гноевой, если его опасался сам будущий диктатор Пестель!?
Также Павел Пестель известен тем, что создал программный документ под названием «Русская правда». Хороший, толковый проект, казалось бы, прогрессивный. В нём было заявлено об отмене крепостного права. Но совершенно отсутствовал механизм наделения крестьян землей. Дать свободу без земли - и в чём тут реформа? В «Конституции» еще одного лидера заговорщиков Никиты Муравьева предусматривалось выделение крестьянам земли - двух десятин на двор. Что такое десятина? По сегодняшним меркам это примерно один гектар. Итого - два гектара. Вы знаете, в наши времена у некоторых наших граждан дачи больше по площади. Два гектара на один двор, при тогдашней низкой урожайности и древних способах возделывания земли, при нашем суровом климате - это очень мало. При таких наделах, учитывая многодетность в семьях , крестьяне стали бы голодать, были бы вынуждены либо побираться, либо идти в батраки к своим бывшим хозяевам. Та же кабала, но только более цивилизованная. Европейская такая кабала. То есть, в своей «Конституции» Муравьев либо сознательно, либо по глупости, закладывал социальную «бомбу» страшной силы, которая грозила Империи большими потрясениями.
Что еще удивительно - и «Русская правда» Пестеля и «Конституция» Муравьева предусматривали ослабление регулярной армии. И за это выступали заговорщики - русские гвардейские офицеры! Это как лозунг «Пчёлы против мёда»… Вот какими словами это можно назвать? Первые, что приходят на ум: измена, вероломство и предательство.
Самое омерзительное - боевой офицер и герой Бородинской битвы, милейший человек, красавец и светский лев, душка Павел Пестель полагал, что российское самодержавие надо уничтожить вместе со всем императорским Домом. Физически уничтожить. Убить всех, включая Великих Княжон, отданных замуж за границу, и включая всех детей, дабы больше никогда и ни у кого не было бы никаких претензий на царский трон. Убить, и установить в России режим республики, во главе с президентом-диктатором, на роль которого предлагал себя любимого… ну или на худой конец Сергея Трубецкого.
Нам не говорили в школах, да пожалуй, и сейчас не говорят о том, что многие заговорщики были в долгах как в шелках. А ведь в юридической и уголовной практике наличие долгов - это один из главных движущих мотивов преступления. Ничто так не стимулирует заговоры как пустота в карманах и долговые векселя. Ведь в случае прихода к власти можно было бы припасть к государственной кормушке. Под красивыми и правильными лозунгами о Свободе, Равенстве и Братстве скрывались жажда власти и личные, я не побоюсь этого слова - шкурные интересы.
И наконец, главный вопрос - кому был выгоден мятеж в столице государства, которое выходило на первые роли в мировой политике? Кому был нужен упадок русской армии, убийство царской фамилии, смута, развал и хаос в стране? Только внешним врагам государства. А кто тогда был нашим главным оппонентом и недоброжелателем? Правильно, Британская Империя. Многие историки склоняются к версии, что нити декабрьского восстания уходили в Лондон. К этой мысли пришел и сам император Николай Первый. В письме к своему брату Михаилу он писал: «Показания, которые дал Пестель, настолько важны, что я считаю долгом без промедления вас о них уведомить. Вы ясно увидите, что дело становится все более серьезным вследствие своих разветвлений за границей и потому всё, здесь происходящее, только следствие или плоды заграничных влияний...»
Вернемся в холодный Петербург и узнаем, как же наказал изменников суровый царь Николай, прозванный в народе «Палкиным». Все знают, что пятеро вождей заговора, а именно Пестель, Рылеев, Каховский, Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин были повешены на кронверке Петропавловской крепости. Во время казни оборвались верёвки, и трое заговорщиков сорвались и упали с эшафота на землю. По свидетельствам историка Шницлера, Рылеев, несмотря на падение, снова поднимаясь на эшафот шел твердо, но не мог удержаться от горестного восклицания: «Проклятая земля, где не умеют ни составить заговора, ни судить, ни вешать!».
Вообще-то изначально к смертной казни были приговорены 36 человек, причем 31 - через отсечение головы и пять через четвертование. Но император Николай личным решением смягчил наказание для всех. Смертный приговор оставил только для пятерых, страшное четвертование заменил виселицей, остальным головы рубить не стали… Какова же судьба остальных заговорщиков? Всего по делу декабристов было привлечено к следствию 579 человек. Из них потом почти 300 человек были оправданы, а это больше половины. Сто шесть человек сосланы в Сибирь.
Интересный факт о «вожде» мятежников - князе Сергее Трубецком: он вообще не явился на Сенатскую площадь, а прятался у австрийского посла, где его и повязали. Вначале он все отрицал, потом сознался, раскаялся и просил прощения у государя. И Николай Первый его простил!
Вы можете привести еще один такой же пример из истории, чтобы правитель государства простил главаря заговорщиков? Да в любой бы самой просвещенной и самой цивилизованной стране участь его была бы печальна. И вообще, казненных были бы сотни. А все оставшиеся причастные и даже непричастные сгнили бы в рудниках. Так что Николай Первый поступил весьма гуманно и великодушно.
Проекты, разработанные декабристами, Николай приказал отдать в специально учрежденный комитет, и они в дальнейшем легли в основу крестьянской реформы. При Николае Первом крепостное право значительно «смягчилось»: помещики больше не могли ссылать крестьян на каторгу, им запретили продавать людей без земли, крестьяне получили относительную свободу передвижения и право вести предпринимательскую деятельность.
Чем больше я читаю о том времени и о деятельности декабристов, этих так сказать «рыцарей без страха и упрёка», тем больше провожу аналогии с нашим сегодняшним днём. Деятельность современной белоленточной оппозиции очень напоминает брожение в тайных обществах начала 19-го века. Всё-таки дедушка Ленин был прав - страшно далеки были декабристы от народа. Равно как и сегодняшние борцы с «режимом». Мне опять вспомнилась шутка про разбуженного Герцена и массовый исторический недосып. В 1972 году в подпольном самиздате появился очень вредный стих Наума Коржавина «Памяти Герцена». Приведу это едкое стихотворение в сокращенном варианте.
Любовь к Добру разбередила сердце им.
А Герцен спал, не ведая про зло...
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда всё пошло.
И, ошалев от их поступка дерзкого,
Он поднял страшный на весь мир трезвон.
Чем разбудил случайно Чернышевского,
Не зная сам, что этим сделал он.
А тот со сна, имея нервы слабые,
Стал к топору Россию призывать,
Чем потревожил крепкий сон Желябова,
А тот Перовской не дал всласть поспать.
Всё обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт...
Какая…… разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребёнок спит?
Мы спать хотим... И никуда не деться нам
От жажды сна и жажды всех судить...
Ах, декабристы! Не будите Герцена!
Нельзя в России никого будить.
Золотые слова! Убереги Господь Россию от пушечной картечи на будь какой площади, и на Сенатской, и на Красной, и на Болотной!
180 лет назад в Санкт-Петербурге произошло первое в России организованное вооружённое выступление против самодержавия и крепостничества, вошедшее в историю под названием "Восстание декабристов".
О причинах, истоках, особенностях этого явления многие поколения наших сограждан в советскую эпоху знали немного. Хотя добросовестно заучивали знаменитое ленинское высказывание: "... мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала - дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию". Так ли это? Об этом беседа с доктором исторических наук Оксаной КИЯНСКОЙ.
Оксана Ивановна, в вашем представлении декабристы - кто они? Пламенные революционеры? Неистовые республиканцы? Утописты-романтики? "Вольные каменщики" - строители Храма светлого будущего? Какое определение им наилучше подходит? ]
Прежде всего они убеждённые революционеры, ставившие перед собой главную цель - изменение государственного строя в России, уничтожение самодержавной монархии. Не секрет, что декабристы в начале своей политической биографии состояли в масонских ложах ("масон" в переводе с французского "вольный каменщик". - Ред.). Но впоследствии стали представлять собой совершенно отдельное, независимое от всемирного "масонского братства" движение. И, по-видимому, отнюдь не стремились к решению каких-то "специфических" задач, стоявших перед "вольными каменщиками", - вроде строительства Храма Соломона и всего такого прочего...
Если уж говорить о масонстве, то следует отметить: как форма тайного объединения масонская ложа в то время была наиболее эффективной. Других образцов для создания широкой общественной организации, которая действовала бы независимо, тайно от правительства, практически не было. Волей-неволей декабристы ориентировались на известный им европейский опыт.
- Кем себя мнил ваш "любимый" декабрист Павел Пестель? Этаким российским Робеспьером?
- Безусловно, он был прилежным учеником Великой французской революции, учитывал её опыт и в своих сочинениях, и в повседневной деятельности. Пестель мыслил себя диктатором постреволюционной России, но задумывал и разрабатывал заговор вовсе не только ради личной власти. Причём Павла Ивановича и его единомышленников волновали даже не столько проблемы рабства крестьян, сколько невозможность политической, социальной самореализации для абсолютного большинства подданных Российской империи. Как-то ученики обычной средней школы меня спросили: "А чего, собственно, декабристы хотели? Почему так радели за простой народ? Неужели были готовы отдать свои жизни за освобождение крепостных крестьян?"
Эти вопросы из уст совсем ещё юных школяров заставили меня тогда всерьёз задуматься. Ведь действительно, в какой-то чрезмерной любви к крестьянству членов российских тайных обществ того времени - аристократов, в большинстве своём прагматиков, реалистов - трудно заподозрить. Практически никто из них, владельцев разной величины поместий, не отпустил крестьян на волю. Внимательно изучая документы, постепенно пришла к выводу: перво-наперво декабристы хотели сломать сословность в стране, жёсткую стратификацию общества. Ибо верхняя граница возможностей каждого в России той эпохи была предопределена, известна заранее. И даже многие люди, принадлежавшие к высшему дворянству, не могли никоим образом влиять на политику государства.
Из сакраментального лозунга Французской революции "Свобода, равенство, братство" самым главным для декабристов было требование равенства - равных прав и возможностей, создания условий для наиболее полного раскрытия каждой личности, всеобщего участия в политической и общественной жизни страны. Такую необходимость Пестель осознал раньше своих соратников, а написанная им "Русская правда" - проект постреволюционного устройства России - как раз основывалась на идее вот этого юридического равенства.
- Авангардом Великой революции во Франции был, как известно, "третий класс". И что, наши прогрессивные дворяне начала XIX века с ним как-то себя ассоциировали?
- Идеологи российских тайных обществ были, может, и не самыми богатыми помещиками, но, несомненно, людьми с достатком. Среди них оказались и выходцы из родовитой русской знати (например, князья Волконский и Трубецкой), и сыновья представителей имперской административной верхушки (отец Пестеля был сибирским генерал-губернатором). Поэтому с французским "третьим классом" они себя, конечно, не сравнивали. Более того, очень опасались ужасов Французской революции - стихийных народных движений, разгула черни. Тот же Пестель планировал после революции установить десятилетнюю военную диктатуру именно для того, чтобы не допустить массовых народных выступлений, бунтов "бессмысленных и беспощадных". При этом декабристы понимали, что Россия экономически отстала, что появление "третьего сословия", отечественной буржуазии ей необходимо - при одном условии: ни в коем случае эти люди не должны принимать участие в революции...
Вы не пытались проанализировать некий коллективный психологический феномен этих революционеров, например, в контексте известной "формулы" о радикалах в юности и консерваторах в зрелости? Ведь декабристы были в основном людьми, повидавшими виды, повоевавшими, заслуженными. Даже генералы среди них присутствовали. Какова природа их взрывной революционной страстности-пассионарности, максимализма, свойственного, как правило, молодым?
Средний возраст декабристов - 26 лет. Наверное, большинство из них к моменту восстания на Сенатской площади ещё не достигли того возраста, в котором сильнейшее влияние на личность оказывают умудрённость, опытность, консерватизм... Пестеля, руководителя Южного общества, автора большого количества теоретических работ, казнили через три недели после того, как ему всего лишь 33 года исполнилось. Рылеев казнён 29 лет от роду, Сергей Муравьёв-Апостол - также. Откуда пассионарность? Такое, видимо, поколение было. Лидеры революционеров участвовали в войне с сильным врагом, вышли из неё победителями. От их энергии и воли, находчивости и сообразительности зависели итоги сражений. А после войны с Наполеоном они вернулись в Россию и увидели, что от них уже больше ничего в судьбе страны не зависит, что они простые винтики в государственной бюрократической машине. Осознав это и проникшись революционными идеями, стали создавать свои тайные общества...
- Повлиял ли на мировоззрение декабристов фактор личной неприязни к Александру I? Ведь самодержавие, которое они хотели уничтожить, связывалось первоначально с именем этого царя...
- К императору Александру I члены тайных обществ относились по-разному. С одной стороны, большинство из них понимали, что для достижения главной цели цареубийство необходимо, что добровольно на уничтожение монархии царь никогда не пойдёт, что он, в сущности, враг, тиран, всячески препятствующий демократическому развитию страны и общества, символ самодержавной системы. Но с другой - Александр I прослыл в глазах и европейцев, и наших соотечественников спасителем от Наполеона. Русский монарх был очень популярен и в армии, и в народе. И всё это не могло не сказаться на отношении к нему декабристов. Хотя были у некоторых из них и личные какие-то взаимоотношения с императором, и, конечно, собственные симпатии-антипатии.
Здесь снова уместно вспомнить Павла Пестеля, имевшего серьёзную причину лично не любить Александра I, относиться к нему с неприязнью и негодованием. Лидер южан писал об этом в своих показаниях на следствии. За несколько лет до восстания декабристов царь, поверив наговорам приближённых к нему бюрократов, с большим позором снял отца Пестеля с должности сибирского генерал-губернатора. Этот случай в рассматриваемом контексте не был единичным, хотя и типичным тоже не был. В среде декабристов находилось ещё несколько человек, считавших императора личным врагом. Большинство же из них мучительно колебалось, решая для себя дилемму: "Тиран должен быть уничтожен" - "Жалко убивать: хороший человек, Польше Конституцию даровал, от Наполеона избавил".
Многие тогда Александра I искренне почитали. Даже Пушкин о нём писал: "Как был велик, как был прекрасен он, народов друг, спаситель их свободы!", и это при том, что сам поэт царя явно недолюбливал. Сходные противоречивые чувства были у основной массы декабристов...
- Мог ли антимонархический мятеж под предводительством дворян - лидеров тайных обществ - при каких-то более благоприятных для них обстоятельствах закончиться удачей? Насколько разумной и реалистичной была программа руководителя южан Павла Пестеля?
- На мой взгляд, Павел Иванович Пестель был человеком гениальным, выдающимся политическим мыслителем, рядом с которым в России XIX века мало кого можно поставить. А среди российских политиков первой половины того столетия Пестелю вообще не было равных.
Программа его в чём-то была утопической. После революции он собирался провести масштабный земельный передел - отобрать у помещиков половину принадлежавших им земель и отдать их либо в общинное пользование, либо мелким частникам. Утопичность же вот в чём состояла: Пестель рассчитывал при этом невиданном переделе избежать всеохватного народного бунта. Не было в тогдашней России показательного исторического опыта, никто толком не представлял, чем может обернуться столь радикальное решение земельного вопроса. Тем не менее считаю, что в основном программа Пестеля была вполне осуществимой. Она была очень жёсткой и даже жестокой, например, в сфере национальной политики, которую коротко можно охарактеризовать как тотальную унификацию, уничтожение национальных обычаев, сведение всех бытовавших в России укладов к одному-единственному - форме жизни русского народа...
Основным средством выполнения этой программы предполагалась десятилетняя диктатура, после чего в планах значились демократические преобразования с введением всех присущих настоящей республике институтов и атрибутов - парламента, конституции, референдумов и прочих.
Пестель считал, что если объявить республику сразу после революции, то неминуемы народный взрыв и полный паралич власти.
И в этом смысле, по-моему, гораздо менее реалистичной выглядит вторая программа, разработанная в Северном обществе, автором которой был декабрист Никита Михайлович Муравьёв. Он-то как раз хотел сразу после свержения абсолютной монархии созвать великое народное собрание, причём по мере освобождения губерний от старой власти проводить собрания народа и на этих собраниях избирать местные органы власти. Вот только непонятно: кто бы проводил эти вече и сопутствующие им выборы, кто бы собирал всевозможных представителей, делегатов в отсутствие какой бы то ни было власти вообще?
Вариант Пестеля - жестокая вещь, но, на мой взгляд, был тогда единственно возможным способом удержания власти в крепких руках. Победа заговорщиков была бы полной лишь при условии установления диктатуры. Иначе неуправляемой стихией смело бы и их самих. А может, и вообще Россия была бы стёрта с лица земли...
Подготовил Сергей ГРОМОВ
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg522005/Polosy/1_1.htm
Однажды отец Герцена стал свидетелем одного происшествия — уральский казак спас из Москвы-реки немецкого гувернера. Яковлев решает хлопотать о награде для спасителя. Постепенно выясняется, что спасенный — гувернер сына дальнего родственника — богатого помещика Огарева. Награду выбить удалось, и обстоятельства сложились впоследствии так, что спасенный гувернер стал часто бывать в доме Яковлева. Как-то он привел и своего воспитанника, Николая Огарева. Подростки завели беседу, и выяснилось, что они читают одни и те же книги, у них одни и те же источники вдохновения и кумиры. В 1828 году, во время одной из прогулок на Воробьевых горах, друзья клянутся бороться против тиранов, пожертвовав жизнью ради свободы и борьбы. На месте их клятвы теперь стоит памятный знак.
В 1829 году выходец из богатой и родовитой семьи Яковлевых, Александр Герцен и сын зажиточного помещика Николай Огарев поступают на физико-математический факультет Московского университета. В эти годы революционный центр России переместился из Петербурга в Москву, в Московский университет. Вокруг Герцена и Огарева образуется кружок революционно настроенной молодежи, где читаются запрещенные стихи Пушкина, говорят о французской революции 1789 года, о философии и многом другом.
Над Герценом и его друзьями сгущались тучи. Летом 1834 года с помощью провокатора жандармам удалось нащупать нити, которые вели к Герцену и его кружку. Начались аресты. 9 июля 1834 года арестовали Огарева, а 21 июля — самого Герцена. Он был сослан в Пермскую губернии, а чуть позже переведен в Вятку. В июле 1839 года с Герцена был снят полицейский арест, и в начале 1840 года он с женой и маленьким сыном Александром вернулся в Москву.
Ротшильд успешно помогал Герцену вести финансовые дела
Не успел Герцен завести широкого круга знакомых и друзей, как жизнь его в столице была оборвана новой ссылкой. В июне 1841 года Герцен был вынужден выехать в Новгород, куда был назначен советником Новгородского губернского правления. Летом 1842 года благодаря хлопотам Огарева Герцену было разрешено вернуться в Москву, где он должен был находиться под надзором полиции.
Навсегда оставив государственную службу, обеспеченный материально, Герцен в Москве все время посвящает литературным занятиям, беседам и спорам с друзьями и идейными противниками, становится одной из центральных фигур московской общественной жизни. Герцен внимательно следит за умонастроениями крестьянства, записывает в дневнике о каждом услышанном факте протеста крепостных.
В духовной жизни страны все большую роль начинают играть демократы-разночинцы: семинаристы, студенты, мелкие чиновники. У этой социальной силы, все более решительно заявлявшей о себе, кумир — Белинский. Статьи самого Герцена пользуются все большим вниманием у тех, кого он два десятилетия спустя назовет молодыми штурманами будущей бури. Герцен возлагал надежды на передовое дворянство, которое, по его мнению, должно стать адвокатом, защитником интересов крепостного крестьянства.
25 марта 1847 года Герцен приезжает в Париж — город, с которым связаны его представления о Французской революции XVIII века и о революции 1830 года. А в конце 1847 года переезжает в Италию, где вскоре началось восстание в Палермо, и революционное движение распространилось на всю страну. В Риме Герцен вместе с женой и друзьями участвует в ночной демонстрации по случаю начала борьбы против австрийского владычества за освобождение страны. Герцен вспоминал позднее, что в это время он «жил на площади». Чтобы избежать ареста и возможной выдачи царскому правительству, он с чужим паспортом уезжает в Женеву.
Герцен использовал псевдоним «Искандер» — персидская версия Александра
Приехавший из России Огарев хорошо знал, что нужно русскому обществу, и подал Герцену мысль об организации периодического издания. «Нам нужно бы издавать правильно журнал хоть в две недели, хоть в месяц раз. Мы бы излагали свои взгляды, желания для России», — передает слова Огарева Наталья Алексеевна. Так возник знаменитый герценовский «Колокол», одним из сотрудников которого стал Огарев.
1 июля 1857 года вышел первый номер газеты. Эпиграфом к изданию Герцен поставил латинское выражение «Vivos voco!» («Зову живых!»). Он так разъяснял это: «Живые — это те рассеянные по всей России люди мысли, люди добра всех сословий, мужчины и женщины, студенты и офицеры, которые краснеют и плачут, думая о крепостном состоянии, о бесправии в суде, о своеволии полиции, которые пламенно хотят гласности, которые с сочувствием читают нас. «Колокол» — их орган, их голос».
Герцен в молодости
Центральным вопросом журнала было освобождение крестьян от крепостной зависимости. Программа «Колокола» гласила: «Освобождение слова от цензуры, освобождение крестьян от помещиков, освобождение податного сословия от побоев».
Материалы Герцену посылали люди из разных слоев общества. Немало материалов привез с собой из России Огарев. «Колоколу» жаловались, «Колокол» любили, от «Колокола» ждали правды. «Колокол» не просто помещал информацию о русской жизни, а разоблачал, обличал, издевался. Редакторская рука Герцена, его сарказм, ирония чувствовались во всем. К журналу были специальные приложения, названия которых говорили сами за себя: «Под суд», «Правда ли?», «Под спудом». Очень ярким был отдел мелких критических корреспонденций под названием «Смесь», где использовался памфлет и комментирование сообщений из России.
Герцен был внебрачным сыном богатого помещика Яковлева и немки Гааг
Читали «Колокол» не только в Петербурге и Москве, журнал проникал и в отдаленные губернии России, в Сибирь. В провинции по его примеру появляются рукописные журналы, студенческие рукописные газеты открываются эпиграфами из Герцена. Стремясь помочь вести повсеместную агитацию, Герцен и Огарев публикуют ряд статей, которые в простой и доступной малограмотному человеку форме разъясняли, где правда и что надо делать.
Портрет Николая Платоновича Огарева
Состояние Герцена и его матери осталось в России и находилось в ведении Московской сохранной казны, а реально — под негласным арестом как собственность эмигранта. Нужно было вернуть из России средства для жизни и ведения борьбы. Социалист Герцен решил эту проблему при помощи финансового магната барона Джемса Ротшильда. Сначала Герцен предложил Ротшильду два билета казны. Ротшильд принял его лично как известного русского общественного деятеля. Финансовые дела тогда шли плохо, курс был скверным; Ротшильд, как и любой грамотный финансист, предложил весьма невыгодные условия, но Герцен, как ни удивительно, согласился. Ротшильд взял «шефство» над финансовыми делами эмигранта: по его совету Герцен вложил деньги в ценные бумаги и гостиницу, что давало ему неплохой доход. Герцен с иронией писал в своем романе «Былое и думы», что революционный шаг, развязавший его с Россией, погрузил его в почтенное сословие консервативных тунеядцев, познакомил с банкирами и нотариусам, приучил заглядывать в биржевой курс, превратил в западного «рантье».
Несколько позднее Герцен предложил Ротшильду выкупить всё состояние семьи. Поверенный Ротшильда предъявил в России ценные бумаги, но ему было отказано, мотивируя «высочайшим соизволением». С учётом сложности «решения вопроса», он предложил Герцену пятипроцентную комиссию за свои услуги. Ротшильд написал гневное письмо царскому правительству, в котором пригрозил, что если проволочки с уплатой не прекратятся, то он предаст дело гласности и создаст огромные проблемы в размещении российских займов в Европе. В результате Герцен получил свои деньги, а Ротшильд, кроме скромных процентов, получил славу человека, который смог призвать к ответу даже императора России.
Портрет Александра Ивановича Герцена
«Борьба — моя поэзия», — признавался Герцен. Из двух с лишним тысяч статей и заметок, появившихся в «Колоколе» за десять лет, он написал больше тысячи. В октябре 1858 года «Колокол» опубликовал несколько секретных документов — о цензуре, о готовящемся освобождении крестьян, одним из последних был оглашён документ, в котором Александр II запрещал употреблять в служебных бумагах слово «прогресс». Далее следовали строки из «Письма к редактору»: «Слышите ли, бедняки, — нелепы ваши надежды на меня, — говорит вам царь. — На кого же надеяться теперь? На помещиков? Никак — они заодно с царём, и царь явно держит их сторону. На себя только надейтесь, на крепость рук своих: заострите топоры, да за дело — отменяйте крепостное право, по словам царя, снизу!»
Царь в ответ пошутил: «Скажите Герцену, чтобы он не бранил меня, иначе я не буду абонироваться на его газету», но в то же время дал распоряжение военному министерству отыскать и покарать предателя. Чиновники разных рангов, высокопоставленные вельможи, служители Священного синода — все получали по «Колоколу». Царь не успевал писать распоряжения: «В случае получения газеты никому о ней не сообщать, но оставлять исключительно для личного чтения». Герцен не преминул пошутить в одном из номеров: «Мы отправили прошлый лист «Колокола» в конверте на имя государя… Надеемся, что Долгоруков (шеф жандармерии) не скрыл его».
Одна из страниц газеты «Колокол»
Тайная полиция была готова на всё, чтобы унять лондонского вольнодумца. 10 октября 1861 года Герцен, Тургенев и «спонсор» Ротшильд получили одинаковые письма от «неизвестного друга»: «Третье отделение готовит попытку похитить вас или, если это понадобится, убить. Ради бога, не покидайте Англию, никуда не уезжайте и будьте крайне осторожны…». Но похищать и убивать никого не пришлось. «Колокол» просуществовал только 10 лет. Оппозиция благодаря Герцену изменилась — она поверила в свои силы. Герцен и его «Колокол» показались ей уже слишком мягкими, беззубыми, в 1860-е годы газета растеряла свою популярность, а «борцы с режимом» перешли к активным действиям.
Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа
Из статьи «Памяти Герцена» (1912) В. И. Ленина (1870-1924): «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но дело их не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен начал революционную агитацию».
Употребляется:
иронически по поводу замкнутого, далеко от основного населения страны сообщества (правящего класса, чиновников, богемы и т. д.).
Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. - М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .
Смотреть что такое "Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа" в других словарях:
Ленин В. И. (Ульянов, 1870—1924) — род. в Симбирске 10 (23) апреля 1870 г. Отец его, Илья Николаевич, происходил из мещан гор. Астрахани, лишился отца в возрасте 7 лет и был воспитан старшим братом, Василием Николаевичем, которому и… … Большая биографическая энциклопедия
- (псевдоним ≈ Искандер) , русский революционер, писатель, философ и публицист. Родился в семье богатого помещика И. А. Яковлева; мать ≈ немка Луиза Гааг. Брак родителей не был оформлен, и Г. носил… …
I Герцен Александр Иванович (псевдоним Искандер) , русский революционер, писатель, философ и публицист. Родился в семье богатого помещика И. А. Яковлева; мать немка Луиза Гааг. Брак родителей… … Большая советская энциклопедия
Наши историографы стараются всё разложить по полочкам. Например, что первое в России вооруженное выступление против самодержавия – это, конечно, декабристы. Известная цитата: «Узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена». Далее Герцен развернул революционную агитацию, и так далее. Но не о периодизации сейчас речь.
Кстати, а где Степан Разин и Емельян Пугачев?
В советское время сложилось такое положение, что деятели всех этапов революционного движения подлежали безусловному одобрению. Даже их ошибки и заблуждения объяснялись тем, что в тогдашних условиях они в принципе не могли подойти к марксистскому пониманию, которое наши идеологи считали единственно верным. О декабристах написаны книги, снимались фильмы – и везде чувствовалось если и не восхваление, то одобрение и понимание. А ведь существовали и существуют иные точки зрения, которые просто не могли появиться в печати в то время.
Была советская литература, которая широко издавалась и популяризировалась. Конечно, в большинстве случаев она была сильно идеологизирована, но не всегда эта идеология «пёрла». Например, у Паустовского («Северная повесть») она не очень заметна, хотя, конечно, присутствует. А эмигрантская русскоязычная литература, ставшая доступной широкой публике в последние десятилетия – наверное, это предмет особого разговора.
Д.С.Мережковский. 14 декабря. Роман вышел в свет в 1918 году в Петрограде. Позднее Мережковский стал эмигрантом, ярым противником большевиков, как и его жена, Зинаида Гиппиус. Дошло до того, что одобрял Гитлера, считая его союзником по борьбе с большевизмом. Святая простота! Так уж нужна была Гитлеру свободная от большевизма сильная Россия. Теперь планы Гитлера известны весьма подробно, многое из некогда засекреченных материалов преданы гласности. Быть или не быть вообще российскому государству – так и только так стоял вопрос, третьего не дано. Мережковский умер в конце 1941 года, а то было бы с ним то же самое, что с Красновым, Шкуро, Власовым. Тоже надеялись, что Гитлер поможет им свергнуть большевиков, после чего воссоздать «Великую Россию».
Роман Мережковского читается с большим интересом. Главный герой – князь Голицын Валериан Михайлович, лицо историческое (1803-1859), по делу декабристов был осужден по 8-му разряду.
Декабристы разбудили Герцена – прописная истина. Действительно, Герцен считал себя в какой-то мере продолжателем дела декабристов, и не случайно в издаваемом им альманахе «Полярная звезда» были изображены профили пяти казненных декабристов – главных организаторов восстания 1825 года.
Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин, Каховский.
Как же развивались события? 27 ноября 1825 года в Петербурге узнали о кончине императора Александра Первого. В столице все затихло, фактически был объявлен траур. И началось междуцарствие, вызванное неясностью с престолонаследием. Ведь мало кто знал об отречении законного наследника – Константина.
Говорят о наследнике престола – «Рожден для царствования». Николаю же, третьему сыну императора Павла, престол ну никак не светил. Соответственно, его к этому и не готовили. Однако обстоятельства сложились так, что Николай первоначально присягнул Константину (сделал вид, что ничего не знает?). Это дало повод тогдашнему французскому послу в России Лафероннэ выдать такую шутку: «Вот уже две недели, как российской короной играют как в мячик, посылая ее друг другу».
Но делать нечего, и Николай с участием Сперанского и Бенкендорфа пишет манифест о своем вступлении на престол с 19 ноября 1825 года, с момента смерти Александра Первого. Все правильно, непрерывность и преемственность власти, «король умер – да здравствует король».
А в это время, 13 декабря у Рылеева решается вопрос о восстании. На завтра, на 7 часов утра, должен собраться Сенат, и войска будут присягать Николаю Павловичу. А ведь была уже присяга Константину… Следовательно, восстание завтра, а ничего еще не готово.
К этому же времени относится и намерение Пушкина нелегально съездить в Петербург из Михайловской ссылки. Не перебеги ему дорогу заяц, попал бы Александр Сергеевич на совещание к Рылееву 13 декабря, а дальше…
План Рылеева таков. Вывести войска на площадь перед Сенатом и требовать прибытия наследника-цесаревича. Если же нет – требовать от Сената издания манифеста о назначении выборных людей от всех сословий. И эти выборные должны решить, за кем остается престол и на каких условиях. Сенат также должен утвердить Временное правление до утверждения Великим собором народных представителей новой российской конституции.
Словом, Учредительное собрание.
В манифесте от Сената, по Рылееву, должно быть объявлено:
- Уничтожение бывшего правления; учреждение временного правления до установления постоянного; свободное тиснение и уничтожение цензуры; свободное исповедание всех вер; равенство всех сословий перед законом; уничтожение крепостного состояния; гласность судов; введение суда присяжных; уничтожение постоянной армии.
После представления Сенату манифеста о конституции предполагалось захватить дворец и арестовать царскую фамилию. А что делать с ней дальше? Предполагалось даже физически уничтожить, но кто решится? Вызвался Каховский… В романе Мережковского он выглядит форменным психом.
А утром 14-го выясняется, что войска, да и весь город уже присягнули новому государю Николаю Павловичу. Тем временем руководимые декабристами войска уже выстроились на Сенатской площади. Началось! Генерал Милорадович, стремясь избежать кровопролития, пытался увещевать восставших, но был смертельно ранен выстрелом Каховского.
И никаких решительных действий. «Стоячая революция» по определению того же Каховского. Тем временем императору удалось собрать верные ему войска, включая артиллерию. Каре восставших было обстреляно картечью. Далее – «Спасайся, кто может!»
А ведь шансы на успех у восставших были; это признавали, если верить Мережковскому, и в окружении императора. Во всяком случае, дворец бы они захватили. А что дальше? Захватить власть не так уж сложно, куда труднее ее удержать.
Дальше были следствие, суд, приговор, пятеро повешенных и множество сосланных в каторгу. Фактическая сторона дела по существу не отличается от толкований нашей историографии и от того, что было показано в фильме «Звезда пленительного счастья». Когда-то в музее дореволюционной истории Петербурга, располагавшемся в Комендантском доме в Петропавловской крепости, демонстрировали допрос императором Николаем участников – это была магнитофонная запись, наговоренная артистами ленинградских театров.
Рылеев, которому, как мы теперь знаем, терять было нечего, на допросе прямо заявил императору – цитирую дословно. По Мережковскому.
Вы плохо начали, ваше величество! Как сами изволили давеча выразиться, взошли на престол через кровь своих подданных; в народ, в дитя свое, вонзили нож… И вот плачете, каетесь, прощения молите. Если правду говорите, дайте России свободу – и мы ваши слуги вернейшие. А если лжете, берегитесь: мы начали – другие кончат. Кровь за кровь – на вашу голову или вашего сына, внука, правнука! И тогда-то увидят народы, что ни один из них так не способен к восстанию, как наш. Не мечта сие, но взор мой проникает завес времен! Я зрю сквозь целое столетие! Будет революция в России, будет! Ну, а теперь казните, убейте…
И ведь как в воду глядел!
А за ширмой во время допроса сидел Бенкендорф, и всё записывал, особенно имена и иные важные сведения. Да, знал свое дело шеф жандармов.
Из предсмертной записки Муравьева-Апостола. Опять цитирую.
Я видел сон. С восставшими ротами, шайкой разбойничьей, я прошел по всей России победителем. Всюду – вольность без Бога – злодейство, братоубийство неутолимое. И надо всей Россией черным пожарищем – солнце кровавое, кровавая чаша диавола. И вся Россия – разбойничья шайка, пьяная сволочь – идет за мной и кричит – «Ура, Муравьев! Ура, Иисус Христос!» <…> Россия гибнет. Россия гибнет. Боже, спаси Россию!
Что тут комментировать?
Итак, что же получилось в результате выступления 14 декабря? По делу декабристов сверх приговоренных к смерти было осуждено 116 человек. Оставшиеся в живых были амнистированы Александром Вторым в 1856 году.
Была попытка государственного переворота, это ясно. Был ли у восставших шанс на успех? Безусловно, был. Допустим, захватили бы оно власть – а что дальше? Ведь четкой программы у восставших не было; планировали созвать собор – типа Учредительного собрания для определения формы правления. При этом Южное общество стояло за республику, а Северное – за конституционную монархию. В конце концов, захватить власть не так уж сложно, значительно сложнее ее удержать. А это им бы не удалось хотя бы по той простой причине, что армия их бы не поддержала. Ведь Рылеев предлагал уничтожение постоянной армии.
А если бы действительно пришли декабристы к власти? Что – так и отдали бы власть Учредительному собранию? Держи карман шире, когда такое было… Еще свежа была память о французской революции XVIII века, там же имела место нешуточная борьба за власть. Робеспьер казнил Дантона (тот был слишком популярен в народе), а потом его самого 9-го термидора… Я уж не говорю о множестве бессмысленных жертв; к слову сказать – изобретатель гильотины – изобрел буквально на свою шею! Скорее всего, Россию ждало бы или смутное время, или диктатура.
У Мережковского приводится также бытовавшая когда-то легенда о смерти Александра Первого. Что будто бы он не умер, а вместо него похоронили очень похожего на него солдата, а сам Александр скрылся, и под именем старца Федора Кузьмича дожил до глубокой старости. Лев Толстой взялся было разрабатывать эту тему, но вскоре от нее отказался ввиду полной бесперспективности. Старец Федор Кузьмич действительно существовал, но к императору не имел никакого отношения. Теперь это установлено точно.
Просто не могли имитировать похороны другого человека под видом императора, не тот уровень. А легенда оказалась весьма живучей – однажды в каком-то журнале (кажется. «Наука и жизнь») проскочило сообщения, что в 1925 году вскрывали гробницу Александра I, и она оказалась пустой. Но никаких документов об этом не обнаружено.
Выступление декабристов наложило отпечаток на все царствование императора Николая Павловича. Начав царствование с разгрома антиправительственного выступления, в дальнейшем опасался повторения чего-то подобного. А еще боялся иноземного вторжения. Отсюда – политика «закручивания гаек», и всё его правление называли «железным тридцатилетием». И все равно кончил Севастопольской катастрофой. Хотя, по здравому размышлению, это был не такой уж плохой царь.
В феврале 1855 года кончилось это «железное тридцатилетие», на престол вступил новый царь, Александр Второй, многое стало меняться, начались важные реформы. В 1856 году новый император осуществил амнистию оставшихся в живых декабристов, восстановив их во всех правах. Существует полный список. Наиболее известные – С.П. Трубецкой, С.Г.Волконский, И.И.Пущин, И.А.Анненков; последний известен широкой публике благодаря замечательному фильму 1975 года «Звезда пленительного счастья». Некоторые благополучно дожили до семидесятых и даже до восьмидесятых годов позапрошлого столетия. Всех пережил Дмитрий Иринархович Завалишин, умерший в 1892 году в весьма преклонном возрасте. Неординарная личность – его младшая дочь Зинаида, в замужестве Еропкина, 1876-1956. Родилась, когда отцу было за семьдесят. О ней в 1951 году была заметка в журнале «Огонёк» под заголовком «Дочь декабриста». Вот как бывает порой – некоторые значительно переживают свое время.
Так кто же были декабристы – авантюристы или заблуждавшиеся герои? Наверное, и то, и другое. По Мережковскому получается, что они и сами не очень-то верили в успех. Иные вообще считали, что они обречены. В таком случае, это что – жертвенность? Во всяком случае, прав вождь мирового пролетариата – страшно далеки они от народа.
Загрузка...
